Лидия Сычева: проза

А я чайничала, самоварничала…

Ой, вот вы говорите: тяжело без мужика! А я вам скажу: я только и жизнь узнала, когда мой от меня сбег. Ну такая свобода на сердце, как будто из тюрьмы после заключения вышла. Прям не передать.

Возьмем последний случай. Справляли мы на работе Новый год. Сами собрались по 150 рублей, и профсоюз добавил. Гуляли в школе. На столах – чего только нету, и на богатой свадьбе такого не увидишь – и поросята копченые, и рыбное заливное, и котлеты по-киевски, и «пальчики» мясные, и шашлыки из баранины, и перцы фаршированные, а уж салатов, колбас, сыров – пропасть! Пили, ели, заливались – от пуза. Ну, поскольку я одна, я и потанцевала, и посмеялась, и попела – уморилась даже от веселья. Думаю: еще чуть побуду, и надо домой.

 Вышла я развеяться. Гляжу, в коридоре на корточках парень молодой сидит, Сашка. И говорит мне, еле языком ворочая:

– Пошли, покурим.

А я ему:

– Санечка, зачем тебе со мной курить? Я ж для тебя тетка старая! И потом, ты же знаешь, я дым сигаретный не выношу.

А он прямо стонет:

– Так курить охота, мочи никакой нету!

Но я-то понимаю, что он по лестнице вниз, где курилка определена, сам уже не спустится, не дойдет. «Ладно, – говорю, – пошли, Саш, доведу».

Спустила его. Гляжу, а там же полутьма, и в ней фигуры какие-то мечутся. Крики, шум. И вроде как моего кума, Петьку, милиция держит. А он кричит: «Пустите, я буду охрану сейчас бить!» Понятно, что кум пьяный. И мне так жалко его стало! Думаю: заберет его милиция, накатают бумагу в администрацию, и выкинут Петьку с работы. Потому как у нас всё-таки деньги платят и немалые по нашим местам – организация наша с электричеством связана. Устроиться сюда тяжело, а вылететь в один момент можно.

Подошла я к милиционерам, стала их уговаривать:

– Отдайте вы мне кума, ради Бога!

А они и держать его особо не стали:

– Да бери ты его, он нам и даром не нужен!

Я кума подхватила под руку и вроде как культурно веду его, уговариваю. А он рычит и матом кроет по-черному. Вывела его на свет и охнула: у кума глаз подбитый, заплыл, морда в крови, рукав у рубашки оторван… А Петька, видя моё сочувствие, как рванется от меня с диким воплем:

– Пусти, я охрану буду бить! – и снова во тьму кинулся, где его милиция держала.

Думаю: пропади ты пропадом! Кто ты мне – муж, брат?! Есть у тебя баба, пусть за тобой и смотрит.

Вернулась я наверх и спрашиваю у Вальки Дешёвой – она у нас всё знает: чё оно там было?

А вышло вот что. Одна профура помогала перед праздником нашим мужикам набирать на компьютере какие-то бумажки и здорово задурила им головы. И кто-то из слесарей достал ей на вечер пригласительный, а потом нашелся еще один дурак, электрик, который тоже дал билет. Она и приди на Новый год со своим мужем, а тут уже её эти два кавалера встречают. Но она на их ухаживания ноль эмоций, а обратила внимание на кума Петра (он, когда морда у него не побитая, очень даже интересно смотрится). Ну и стала ему подмигивать, юбкой крутить, завлекать, на белый танец пригласила. А тетка Нюра, она у нас завкадрами, за этой профурой и раньше наблюдала. Улучила минуту и говорит ей: брось Петьку, за тобой тут и так целая шайка ходит. Но профура была сильно навеселе, не стерпела этих ужасных оскорблений, размахнулась, и хлобысть тетку Нюру по морде! А кум Петька, он вообще-то за справедливость, его эта ситуация возмутила, и он стал укорять свою даму сердца за бескультурный поступок и заступаться за тетку Нюру. И до того до заступался, что даже вроде бы и замахнулся на даму. И тут на него как кинулась целая шобла – муж профуры и два ее кавалера, которые пригласительные добывали. Как стали они Петьку колотить, кто-то охрану вызвал, охрана – разнимать, и тут, опять же, куму больше всех досталось. В общем, пошла потеха…

Жалко кума, конечно. Но это сражение я как-то пропустила, не видала лично. А Лариску-Тамаду побили при мне. Там девка – сейчас таких и нету – шкаф платяной. Сто двадцать килограмм веса, пьет всё подряд, здоровье пышет, сила страшная. Ну и сообразительная она, находчивая, потому её и ставят застолье вести. И вот, суть да дело, в ходе тостов, она возьми и вспрыгни Ваньке-монтажнику на коленки – номер, что ли какой это был, никто и понять ничего не успел. А Люська, Ванькина жена, куда-то выходила. Возвращается, а тут такая картина – Лариска у Ваньки на коленках. Ну, Люська не стала разбираться что тут и как, она схватила со стола пивную бутылку пластиковую (на полтора литра), и как шмякнет по башке Тамаду! Та и свалилась под стол. Ну, тут её быстро вынесли, а Люська с Ванькой тоже домой засобирались.

Я говорю Вальке Дешевой:

– Пошли домой, чё тут делать, уже час ночи. Повеселились и хватит, тем более тамады теперь нету.

А она:

– Ты иди, а я тут еще побуду.

Ладно, я пошла; я-то все её помыслы на раз секу: столы ломятся, харчей останется страшно много, у Вальки потому и план готов – сумку деликатесами набить и тогда свои 150 рублей она полностью оправдывает (бутылку-то она еще при мне вынесла).

В общем, ушла я во втором часу, а Вальку-таки в эту ночь побили. Пострадала она, можно сказать, дуриком. Кум Петька стоял в коридоре и рассказывал мужикам, как он боролся за справедливость. И в кульминационный момент Валька шла мимо, несла поднос с деликатесами – шейка там, буженина, карбонат, шинка. И тут кум Петька как маханул кулаком в сторону, Валька так и влипла в стенку и подносом накрылась…

Такая вот гульба вышла – в итоге три бабы побитые: тетка Нюра, Тамада и Валька Дешёвая. Плюс кум Петро с расквашенным носом и заплывшим глазом. И все из-за любовных отношений, в основном, пострадали. А я – вот не поверите – такая счастливая! Потому как пришла одна. Ни за кого мне сердце рвать не надо: напьется он или не напьется, прыгнет ли на него какая баба иль нет, встрянет он в какую драку или мимо пройдет. Первый такой Новый год в моей жизни был спокойный. Такое добро – одна. Так что, бабы, не бойтесь, мы без них проживем! Они пусть без нас попробуют… 

Другие рассказы, эссе, публицистику Лидии Сычёвой читайте здесь

Книги здесь или здесь

Все публикации