Лидия Сычева: проза

Страсти кипят

Дело было так: Варька Кумова уж собиралась отходить ко сну, бродила по квартире в ночной рубашке и без челюстей (они у неё вставные и на ночь, она их, естественно, вынимает). Вдруг звонок в дверь. Варька открывает, и видит на площадке совершенно голую Ленку (руками та прикрывает низ живота). Голая, с клочками пены на плечах, правда, не босая, а в шлёпках.

Вообще, Ленка женщина красивая, видная из себя, но любит выпить. И Варька сразу смекнула: всё, началась «белочка», т.е. белая горячка, и крышу сорвало. Но Кумова знает, что с такими людьми надо обращаться ласково, и потому она сочувственно зашепелявила (без челюстей же!):

– Ой, Лен, да ше это ты так ходишь, можно замершнуть, нынше еще не лето, надо хоть чуть одевашься…

Но соседка оказалась совершенно трезвой и в себе:

– Чё, чё! Меня Санька из ванной выгнал!

– Прямо так?

– Ну че, не видишь, что ли?

В общем, запустила Кумова Ленку к себе, дала ей халат, капель валерьяновых, стала будить Никанорыча (мужа), чтоб держать семейный совет, что делать дальше.

Оказывается, пришла Ленка с работы (торгует по найму на рынке селёдкой), вся она, естественно, пропахла рыбой, и полезла сразу мыться, не особо уделив внимания Санечке. Мужа это взъярило, он ворвался в ванную, обвинил её в блудной связи с патрулирующими рынок милиционерами и выкинул за шкирку в чем мать родила.

Никанорыч, в отличие от Саньки, мужик не взрывной, а основательный. И трусоватый к тому же. Две собаки грызутся – третья не лезь, такого он мнения придерживается. А Варька, напротив, его настропаляет – иди, мол, и веди мирные переговоры. Вроде голубых касок ООН в «горячей точке». Может, Санька тогда и одумается. «Жди», – хмыкает про себя Никанорыч. Один раз он зашел к соседям по какой-то хозяйственной надобности, застал драку: Санька бил Ленку по голове батоном, а она, обороняясь, схватила со стенки сковородку. Но Никанорыч не такой дурак, чтобы попадаться под горячую руку – он быстро деру дал. Варька хоть и занудная – все зубы за семейную жизнь об него сточила – но зря сковородками не машет, больше идеологически воздействует…

Но, в конце концов, не жить же Ленке без одежды? Скрепя сердце, Никанорыч двинулся к Саньке. Кое-как выцыганил у него «рыбную» справу (Санька её швырнул на порог), а про остальные тряпки гневный муж сказал, что он не для того горб ломает, чтобы преступная жена ментов завлекала, и что, мол, пусть она идет на все четыре стороны и радуется, что живая, потому как изменщицам на Руси издавна полагалась смертная казнь – закапывание в землю живьём.

Ну, Ленка выпила у Кумовых чуть-чуть самогонки для снятия стресса, и стала клясться, что на неё возведен преступный поклеп бабами-конкурентками, торговками рыбой. Во-первых, они хотят Саньку отбить – мужик он хоть и дурной, но внешности лучше даже, чем комиссар Катании из фильма «Спрут» – синеглазый пепельный блондин. С ним любая не прочь. А во-вторых, зловредные бабы видят в Ленке препятствие для собственного бизнеса – к ней покупатель валом валит, а их селёдка тухнет. А что до милиционеров, то Ленка им просто так улыбалась, чтоб с рэкетом не приставали, никаких шашней и в проекте не было… Наконец-то, настрадавшись от пережитого, жертва ревнивой страсти завалилась спать на диван, и Кумовы кое-как угнездились.

Утром Ленка пошла рыбой торговать, а Санька звонит к себе на работу в автоколонну:

– До обеда не ждите. У меня, ребята, сегодня праздник не праздник – в суд иду, с женой развожусь!

В два хозяин ему позвонил, а Санька – никакой. Еле языком двигает. Возмущен:

– А че ж вы хотите? Чтоб я с женой надумал разводиться, да еще и на работу шел?!

Ну, ладно. А Ленка – вечер – её нету, ночь – тем более. Санька уж и протрезвел, к Кумовым примчался:

– Мою не видали?

– Вчера, как же, во всей красе, – ехидничала Варя. – Прям хоть на подъезд объявление вешай: по вечерам – стриптиз-шоу, для проживающих – вход бесплатный. Ты, Сань, вроде как Тарзаном у нас будешь…

Хиханьки хаханьками, а Ленка пропала.

А дело было перед 8-м марта. И вот очевидцы рассказывают: в канун праздника в рыбных рядах появляется Санька с шикарным букетом роз и публично супруге приносит извинения. Вроде бы даже подстелил газетку и опустился на одно колено. Говорит: «Елена Ивановна, день-два селедка и без вас проживет, позвольте Вас пригласить в местный бар «Сказка», чтобы в культурной обстановке покалякать о том, о сём».

Ну, Ленка чуть пококетничала (другие-то бабы от зависти сгорали, редко кому муж на праздник бурьянину какую принесет, не говоря уж о благородных растеньях), а потом снизошла до мужниных ухаживаний.

Посидели они долгехонько в «Сказке», Саня нанял частника, тот их чертом к подъезду домчал. Галантный супруг выскочил, переднюю дверку с поклоном открыл, Ленка оттуда долго выбирается, чтоб весь дом видел: совет да любовь. Кумовы, понятное дело, тоже к окну прилипли. Санька Ленке руку подал, и они важно, с розовым кустом, в подъезд вплыли.

– Видал? – толкнула Варя под бок Никанорыча. – Учись интеллигентному обхождению. Всю жизнь я с тобой прожила, хоть бы раз ты меня так в дом завёл! 

Покорный Никанорыч только вздохнул тяжко. Жена пилит – муж крепчает…

Другие рассказы, эссе, публицистику Лидии Сычёвой читайте здесь

Книги здесь или здесь

Все публикации