В.А. ШТЫРОВ:

- В алмазном мире мы действительно выдающаяся страна. Сами добываем алмазы и значительное их количество перерабатываем. Технологически независимы. Если культуру добычи алмазов, культуру работы с ними во все страны мира принес Де Бирс, то в Советском Союзе были созданы свои технологии, способы и классификации, школы обработки алмазов. И это дает нам возможность оказывать серьезное воздействие на наших партнеров, в том числе и на транснациональную корпорацию (ТНК) Де Бирс.

- Добыча алмазов обогатила Республику Саха? Много ли бриллиантов у якутян?

- Было время, когда Якутия, как и ряд других северных регио­нов, производила в денежном вы­ражении продукции значительно больше, чем потребляла. Но эта ситуация была связана с принятой в советское время стратегией ос­воения северных территорий, ко­торая, во многом реализовывалась за счет специальной ценовой политики.

И в начале нынешних реформ республика выиграла. В 1992 году алмазы, золото, другие минераль­ные ресурсы стали продаваться по мировым, более высоким це­нам. А цены, по которым якутские предприятия покупали нефтепро­дукты и другие внутренние това­ры, были ниже мировых. У респуб­лики в целом было превышение доходов над расходами.

Но сегодня мы покупаем ос­новные товары по ценам значи­тельно более высоким, чем миро­вые. Ну, например, дизельное то­пливо стоит у нас на 30 процентов больше, чем на мировом рынке. К тому же не совсем благоприятно для экспортноориентированныхотраслей менялась динамика кур­са рубля и динамика темпов ин­фляции. Все это привело к тому, что Республика Саха, да и все дру­гие северные территории страны, стали регионами, которые потребляют в ценовом выражении больше, чем производят.

Долги растут как снежный ком. На них уже перестали обра­щать внимание.

- Традиционно экономика Республики Саха (Якутия) ба­зировалась на трех китах: ал­мазодобывающей, золотодо­бывающей и угольной про­мышленности. Что теперь с нимисталось? 

- Золотодобывающая про­мышленность стала практически нерентабельной. Каждый произ­веденный грамм золота продает­ся на рынке примерно на 20—30 процентов дешевле, чем факти­ческая его себестоимость.

Угольная промышленность имеет нулевой баланс. У шахте­ров ноль прибыли и ноль убыт­ков. Иначе говоря, массу угля продав, она возмещает только свои издержки. Таким образом и эта отрасль перестала быть бюджетообразующей.

Только алмазодобывающая промышленность с ее "трубками" на сегодняшний день является высокорентабельной и дает при­мерно 60 процентов республи­канского бюджета. Но ее доходов на все не хватает. Получается так, что золото надо поддерживать. Не оно кормит республику, а его теперь надо поддерживать. Сельское хозяйство, транспорт­ную инфраструктуру республика содержит самостоятельно. Дохо­дов от алмазов, конечно же, не стало хватать, чтобы Якутия жила более-менее нормально. Поэто­му Саха живет и существует в ро­ли дотационной. Она становится в очередь, чтобы что-то получить у федерального центра.

Но я еще раз подчеркну: весь Север Российской Федерации в таком положении.

- И это при том, что вы да­ете стране миллиарды дол­ларов?

- Всего в мире алмазов про­дается на 5 миллиардов долларов ежегодно. Из них 1,5 миллиарда падает на нашу компанию. По объему экспорта мы занимаем 4-5-е места среди других отрас­лей в стране.

Все добывают, а Де Бирс продает

- Тогда, Вячеслав Ана­тольевич, расскажите, как построен мировой алмазный рынок. Так как именно им и порождаются многие чисто российские алмазные проб­лемы.

- Ситуация на мировом рынке сложилась уникальная. И действительно, именно от нее во мно­гом зависит и состояние нашей алмазной промышленности, и са­мое главное в ней и корни многих "алмазных" споров, которые у нас ведутся в стране.

Алмазный рынок на протяже­нии своей истории, скажем, с 1880 по 1930 годы, трижды пре­терпевал сильные потрясения, когда фактически он уничтожал­ся. Порой цены падали настолько, особенно во времена экономических кризисов,что производство их становилось нерентабельным.

Конечно, производители пытались каким-то образом договориться между собой. Создавались алмазный картель, синдикат. В 30-х годах удалось создать жест­кую одноканальную систему, когда весь сбыт стал регулиро­ваться центральной сбытовой ор­ганизацией (ЦСО) ТНК Де Бирса. Все крупные производители были вынуждены продавать алмазы Де Бирсу, а его ЦСО распространяло их по всему миру. Таким образом, цены оказались под жестким кон­тролем. Можно сказать, что тогда и сбалансировались добыча ал­мазов, производство бриллиан­тов и их цена.

И тогда у нас началась мас­штабная добыча ювелирных ал­мазов, и наша страна стала круп­ным их производителем, Прави­тельство склонилось к тому, что­бы не выходить самостоятельно на рынок, а использовать одноканальную систему Де Бирса.

- Чем она полезна для производителя алмазов?

-Прежде всего тем, что с ее помощью удерживаются моно­польно высокие цены на алмазы и это дает возможность всем производителям, несмотря на высокие издержки производства, иметь солидную прибыль.

Но за существование этой системы каждый должен платить. Потому, естественно, мы продаем свои алмазы компании Де Бирс с заранее установленной скидкой с цены. Которая и используется для поддержания одноканальной системы. Иначе говоря, мы платим за монопольно высокие цены на мировом рынке.

Де Бирс использует эту плату в основном для рекламы алмазов и бриллиантов. И весьма эффективно.

- Например?

Назову Японию. Она была традиционно равнодушна к бриллиантам. Де Бирсу удалось за какие-то 10 лет, начиная с 70-х годов, превратить японцев в крупнейших потребителей бриллиантов. Сегодня они покупают до 30 процентов всех бриллиантов в мире, хотя до этого они не особо
ценили драгоценные камни.

В Индии Де Бирсу удалось провести не только эффективную рекламную кампанию и вызвать устойчивый спрос на бриллианты, но и организовать мощную гранильную промышленность.

Таким образом, одноканальная система сбыта служит интересам тех, кто добывает алмазы. Но и тех, кто перерабатывает алмазы. И кто их покупает, не остаются в накладе. Благодаря ей бриллианты не падают в цене.

- Поэтому все алмазники в той или иной мере и поддерживают эту систему?

- Конечно. Хотя ничто в мире не является совершенным и постоянным. Очевидно, придет время, когда и ее придется трансформировать.

- Но не устраивает некоторых ваших оппонентов?

Как Россия подорвала мировой рынок

В.А. ШТЫРОВ:

- В связи с либерализацией экономики в 1992-1993 годах в России появилось около 180 сов­местных предприятий по огранке алмазов. Что привлекло к нам американский, бельгийский, из­раильский капиталы? В основном три обстоятельства. Первое - цены на внутреннем рынке Российской Федерации оказались значительно ниже, чем на миро­вом. В связи с тем, что шла пря­мая продажа без посредников - от производителя. И плюс еще поддержка ограночнойпромыш­ленности со стороны Правитель­ства - действовали скидки ценовые и отсрочки платежей. И, естественно, СП получили доступ прямо к сырью по ценам как ми­нимум на 10-12 процентов ниже, чем на мировом рынке.

Вторая причина: все россий­ские гранильные предприятия имеют право выбора алмазов. Если Де Бирс продает коробку с алмазами и никто из покупателей не имеет права открывать ее, то наши российские торговые партнеры имеют право выбрать лучшее. Значит, СП получили доступ к высококачественным алмазам.

Плюс третье преимущество: с появлением СП была задейство­вана система давальческого сы­рья. В России осуществлялось две-три операции на алмазах, а потом их перевозили за рубеж и там на своих фабриках дорабатывали.

Таким образом, в одноканальной системе была пробита брешь. И из России началась массовая перекачка необрабо­танных алмазов. В результате, скажем, Израиль, стал крупней­шим в мире не только обрабаты­вающим центром, не имея произ­водства по добыче алмазов и самих месторождений, но и круп­нейшим реэкспортером.

Что в итоге получилось? Мы, добытчики алмазов, в целях под­держки отечественных обработ­чиков, снизили цену на алмазы, а этой льготой через различные СП воспользовались за рубежом. Фактически таким образом они изъяли часть нашей прибыли и доходов государства.

Это с одной стороны. С другой - появился новый канал сбыта алмазов. Если через систему Де Бирс в год продавалось на пять миллиардов долларов, то через этот новый, неконтролируемый никем канал - еще на миллиард. И это привело к тому, что в 1995 году, впервые за последние 60 лет, цены на алмазы на мировом рынке начали снижаться. В ко­нечном итоге Россия потеряла примерно 150-200 миллионов долларов.

- Потому-то бытует мнение, и пресса активно его поддерживает, что там, где бриллианты, обязательно вспыхивают какие-то скандалы. Особенно эта тема раскручивается сейчас, в связи с делом Козленка. Муссируются многие известные фамилии.

- История с Козленком - это верхушка айсберга. Алмазы и золотые монеты на сумму около 180 млн. долларов были незаконно проданы из государственного хранилища по схеме, против которой активно выступала компания "АЛРОСА". Мы публично, в том числе и на заседаниях Правительства России доказывали пагубность для экономики страны такого подхода.Парадоксально, но факт: в деле о хищении алмазов замешаны люди, которые по своим служебным обязанностям должны были охранять, защищать государственное добро.

Но на самом деле причины такого повышенного внимания к алмазной проблематике другие. В частности, наша компания была втянута в настоящую борьбу разных интересов, порой небескорыстных.

- Вызванных нашими рыночными преобразованиями или борьбой за власть?

Под шумок алмазы увели

В.А. ШТЫРОВ:

- Во-первых, это связано с разными позициями федерального центра и Республики Саха.

Вся алмазная промышленность перешла в собственность республики. До поры до времени всех это устраивало. Однако, когда начался бюджетный кризис в России, встал вопрос: давайте, дескать, вернемся к собственности и разберемся, где, что и чье. И кто должен получать с этого доходы. Последовали столкновения разных точек зрения. Короче говоря, компания, как основной представитель алмазной промышленности, оказалась в узле противоречий между Федерацией и регионом. Возникли напряженные споры: куда платить, как платить. Были даже попытки приостановить экспорт, если не договорится республика с Федерацией. Это одна сторона дела.

Вторая связана с тем, что в последние годы начался глобальный передел собственности между определенными финансово-промышленными группами, которые к этому времени уже сложились в России. Вы же знаете, какие были столкновения по поводу "Связьинвеста", какие приготовления ведутся в связи с объявленным конкурсом по продаже пакета акций "Роснефти". И ком­пания "Алмазы России-Саха" - лакомый кусок для многих. Мы до сих пор являемся государственным предприятием, поскольку 77 процентов наших акций принадлежат органам государственного управления. В том числе 32 процента - непосредственно Госкомимуществу РФ. А время от времени делаются попытки включить компанию в число приватизируемых предприятий.

- Но все-таки самые главные события, конечно, развернулись внутри алмазно-бриллиантового комплекса. В чем тут суть дела?

Иногда говорят, что в последние годы в России развернулась целая "алмазная война". Она нашла свое выражение в горячих дебатах во время слушаний в Госдуме и Совете Федерации, в напряженных дискуссиях при обсуждении проблем алмазно-бриллиантового комплекса в Правительстве России.

Чисто внешне все происходящее можно было принять за академический спор двух теоретических подходов к организации алмазного рынка. Первый предполагал поддержку Россией одноканальной системы - своеобразной формы монополии на мировом рынке, организованной ТНК Де Бирс. Второй подход состоял в том, что наша страна, якобы может игнорировать мировую монополию, ведя абсолютно самостоятельную сбытовую политику, а монопольно высокие цены на алмазы в мире каким-то чудесным образом сохранятся сами собой. Удивительно похоже на известный тезис "ни войны, ни мира - все само собой образуется".

Но на самом деле за всеми философскими построениями всегда стоят конкретные чьи-то интересы.

Компания "Алмазы России-Саха", будучи одним из крупнейших производителей необработанных алмазов в мире, естественно, заинтересована в стабильно высоких ценах на свою продукцию. Объективно, это полностью отвечает интересам Российского государства, поскольку, чем выше цены, тем больше оно имеет доходов от собственной алмазодобывающей промышленности. Кроме того, к началу 90-х годов в государственных запасах находилось огромное количество ранее добытых алмазов (о чем, к сожалению, теперь приходится говорить в прошедшем времени), обесценивания которых нельзя было допустить. Как уже говорилось, монопольная организация рынка сырых алмазов по большому счету выгодна и производителям бриллиантов и их потребителям. Исходя из всего этого, наша компания и стремилась к укреплению рынка через сотрудничество с Де Бирсом, наведению порядка на внутреннем рынке, строгому соблюдению международных обязательств.

Совершенно иными интересами руководствовались многочисленные СП по обработке алмазов, которые появились в начале 90-х годов как грибы после июльского дождя. Они создавались под лозунгом необходимости привнесения в Россию передовых технологий, западного менеджмента, новых каналов сбыта. На самом деле российская гранильная промышленность ни в чем этом не нуждалась, она и так в свое время занимала ведущие позиции в мире. Беда была в том, что в условиях гиперинфляции наши предприятия потеряли оборотные средства. Воспользовавшись этим, иностранные предприниматели заняли господствующие позиции в бриллиантовом бизнесе и принялись за установление новых порядков.

Была выдвинута теория, что пусть, дескать, в мире существует алмазная монополия, а в отдельно взятой стране мы устроим свободный рынок. Да не простой, а с каналами выхода на мировой.Дескать, Де Бирс и без своего главного партнера - России, удержит монопольно высокие цены. А покупая на свободном российском рынке более дешевые алмазы, можно перепродать их за рубежом по ценам Де Бирс, положив разницу в карман. Не утруждая себя даже видимостью их обработки в СП.

Фактически эта теория была явочным порядком реализована на практике пока шли дебаты на разных уровнях о судьбах российского алмазно-бриллиантового комплекса. К сожалению, все это происходило при мощной поддержке бывшего руководстваРоскомдрагмета, действовавшего под лозунгом необходимости развития отечественной гранильной промышленности с участием иностранного капитала, которому были созданы уникальные возможности. Не удалось только разгромить компанию "Алмазы России-Саха", раздробить ее на части, чтобы СП могли полностью захватить сбыт российских алмазов. А угрозы такие были более чем серьезные.

Жизнь не обманешь, и бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Конечно же, мировой рынок не устоял перед мощным неконтролируемым потоком алмазов из России. Упали цены на сырье, бриллианты, ювелирные изделия. Множество предприятий в целом ряде стран разорились.

У нас в стране алмазодобытчики потеряли до 200 млн. долларов доходов. Продана по демпинговым ценам значительная часть госзапаса, а остаток обесценился. За редким исключением бедствуют гранильные предприятия. Хозяйства многих СП исчезли, унося в карманах дармовые деньги. Перед всем этим дело Козленка - тлеющий уголек на фоне пожара. Таков финал "алмазной войны".

Сейчас дело медленно, но поправляется. Принят федеральный закон о драгоценных металлах и камнях. Правительство взялось серьезно за разработку программы развития алмазно-бриллиантового комплекса России.

Бриллиантовая карусель

- Года полтора назад была попытка организовать рынок золота. Для населения. Известно, чем эта затея закончилась. Он активности не проявил. А была ли попытка организовать в России рынок бриллиантов?

- На бриллианты, в отличие от сырых алмазов, монополии не существует, но свободно они в России не продавались. И на то существуют две причины. Еще до недавнего времени человек, который хотел купил обработанный алмаз, бриллиант, но не вставленный в кольцо, перстень, серьги, мог стать преступником. Эти операции были у нас запрещены. А был ли спрос? Был.

Правительство Якутии в качестве эксперимента принимало постановление о продаже бриллиантов, и продажа шла с огромной скоростью. По цене в два-три раза дороже, чем ожидалось. Это был просто искусственный спрос, вызванный желанием некоторых людей капитализировать свои деньги, инвестировать их во что-то надежное.

Ювелирная же промышленность Российской Федерации до сих пор не является крупным потребителем бриллиантов. Почему? Почти все ювелиры, которые работают на нашем рынке, покупают здесь золото, бриллианты, затем отправляют их в Италию, делают готовые изделия там и потом везут их обратно в Россию и продают на нашем рынке. Иначе говоря, само состояние нашей ювелирной промышленности таково, что она не может быть массовым покупателем бриллиантов. Почему?

Не уступая по качеству иностранной, продукция наших заводов неконкурентоспособна, прежде всего, из-за высоких налогов, включаемых в ее стоимость. Вся действующая система налогообложения, ядром которой являются косвенные налоги, была оправдана в условиях гиперинфляции. Сейчас она не только устарела, но и вредна. Один НДС убивает ювелирную промышленность. Можно даже не приступать к работе, заранее зная, что при прочих равных условиях цена твоего изделия будет всегда выше зарубежного.

Эта проблема обсуждается уже года три. Но принимаются разные локальные решения. Иногда мы идем на уступки производителям бриллиантов, НДС не берем. Зато сами штрафы платим. Но созданная система не ра­ботает на массового потребите­ля бриллиантов. И у нас его про­сто нет.

- Что же получается, колечко с бриллиантом дешевле купить в Израиле?

- Конечно. Дешевле даже в Италии. Но, надеемся, что мно­гое решит новый Налоговый ко­декс. С другой стороны, Закон "О драгметаллах и драгкамнях" дал возможность начать свободную торговлю бриллиантами. В Моск­ве 28 мая впервые открыта ал­мазная биржа для организации
рынка бриллиантов. И необрабо­танные алмазы там будут прода­ваться. Это позволит создать ка­кие-то условия для их оборота, легализовать этот специфичный рынок. Но в целом для нормаль­ного функционирования рынка драгоценных камней этого еще недостаточно.

Де Бирс – в Россию, мы – в Анголу…

- Известно, что Республика Саха – не единственное место в России, где есть месторождения алмазов. В конце 20-х годов открыты несколько крупных месторождений алмазов на Урале, в частности, в Пермской области. В 80-х годах открыты месторождения в Архангельской области. Почему они не разрабатываются по сей день?

- Если бы вы заглянули в го­сударственный реестр месторо­ждений, то убедились бы, что примерно 82 процента действую­щих и потенциальных запасов ал­мазов находятся в Республике Саха (Якутия). 18 процентов - в
Архангельской области, в Помо­рье. Есть алмазы и на Урале. Од­нако месторождения эксплуати­руются только в Якутии и на Ура­ле. Причем наша компания добы­вает по стоимости 98 процентов алмазов, а "Уралалмаз" - 2 процента.

- А что происходит в Архангельске?

Я уже говорил, что первона­чально стоял вопрос о том, что в состав нашей компании должны быть включены все действующие месторождения. Но "Уралалмаз" и "Севералмаз" по разным при­чинам, в основном из-за попытки уравновесить интересы Федера­ции и Республики Саха, туда не вошли. Они начали самостоя­тельную жизнь.

Государственное предпри­ятие "Уралалмаз" действует бо­лее-менее успешно. Самые большие проблемы возникли в Архангельске. К началу 90-х го­дов там были выполнены только геологические работы. Требова­лись еще большие усилия и деньги, чтобы создать технико-экономическое обоснование, провести опытно-эксперимен­тальные работы, создать какой-то проект.

Так вот, архангелогородцы сразу взяли курс в основном на западный капитал. Они летали и ездили по всему миру, пытаясь привлечь инвестиционные ресур­сы. Но оказалось, что привлечь инвестиции чрезвычайно сложно. И хотя работа на месте продела­на большая, практически за это время не удалось сильно продви­нуться вперед. Шли путем выпус­ка новых акций, их продаж. Но не­прерывная продажа акций на свободном рынке привела к тому, что в конце концов они через посредников оказались в руках у ДеБирса. И на сегодняшний день Де Бирс контролирует 53 процента акций "Севералмаза". Мы же имеем там около 10 процентов.

- А как вы смотрите на это?

- Отрицательно. Поскольку понимаем, что при той ситуации,которая складывается на мировом рынке, у Де Бирса нет заинтересованности в развитии алмазодобычи в Архангельской области. Поэтому, скорее всего, стратегическая цель у них простая -как бы держать месторождение в запасе, ведя бесконечно геоло­гические работы.

Таким образом Де Бирс оказался в России. А с другой сторо­ны, мы начали в прошлом году добывать с ангольцами алмазы в Африке. То есть в самой вотчине Де Бирса. Естественно, им это ненравится. И мы договорились встретиться для обсуждения таких глобальных изменений в наших позициях. Они оказались вАрхангельске, а мы - в Анголе. На повестке дня вопрос, как будем дальше взаимодействовать.

- Но ведь сведения о Поморской группе месторождений алмазов, о балтийском щите были засекречены. Кто же продал эти сведения на Запад?

- То, что балтийский щит ал­мазоносный, не является государственным секретом. Это об­щегеологический вывод. Не яв­ляется секретом и то, что там бы­ли открыты месторождения ал­мазов. А вот качество месторож­дения, объем запасов, их содер­жание - вот это уже государст­венный секрет. Геология вся развалилась. Официально эти месторождения не рассекречены. И это создает для Де Бирса дополнительные проблемы. Хотя ка­кую-то информацию Де Бирс уже давно, наверное, получил. Это происходит через многочислен­ные мелкие геологические пред­приятия, которые возникли после развала государственной геоло­гии.

Свою же позицию мы никогда не скрывали. Мы еще до появле­ния там Де Бирса вели перегово­ры с руководством "Севералмаза". Предлагали им сотрудничество. Мы знаем, что и как там на­до сделать, чтобы месторождение поднять за пять - семь лет и запустить в эксплуатацию. От этих позиций мы не отказываем­ся и сегодня.

- Но кроме, как вы сказали, глобальных изменений в позициях, есть и другие проблемы наших взаимоотношений с ДеБирсом. Например, в вопросах поставок алмазов в Россию. Что вы скажете об этом?

- Да, мы все время добиваемся, чтобы поставки алмазов в Россию были признаны Де Бир­сом приоритетными. Дело в том, что Де Бирс не допускает обработки алмазов в тех странах, где они производятся, за исключением России. Но мы поставили вопрос шире: Де Бирс должен поставлять алмазы для российской гранильной промышленности в том ассортименте, которого нет у компании "Алмазы России - Са­ха".

И второе. Мы хотим не просто иметь торговые отношения с Де Бирсом, а и участвовать в сбыте алмазов. И наше новое торговое соглашение уже носит характер не взаимоотношения между про­давцом и покупателем, а догово­ра по совместному регулирова­нию рынка. Предусмотрены оп­ределенные способы контроля за ситуацией на мировом рынке, консультаций и принятия реше­ний по ценам. Это, как мы счита­ем, большой шаг вперед. Потому что раньше это и не предусмат­ривалось торговыми соглашени­ями. И вот теперь у нас есть воз­можность развернуть собствен­ную сбытовую сеть, действовать в определенных направлениях самостоятельно, как бы парал­лельно с Де Бирсом. Все это пре­дусмотрено нашим действую­щим договором.

К сожалению, мы настолько долго вели согласования по договору в Правительстве России, что, подписав его, обнаружили, что сроки соглашения уже кончаются. Поэтому придется, видимо, возобновлять новые переговоры, готовить новое соглашение.

Не оскудеет рука дающего

- Небезызвестная вам Лариса Попугаева, которая была причастна к открытию якутских алмазов а начале 50-х годов, знаменита еще и тем, что открыла в Ленинграде первую выставку чукот­ских и якутских художников. Мы знаем, что и вы, ваша компания "Алмазы России - Саха", тоже спонсировали выставку якутских художни­ков в Москве. А есть ли в це­лом у вас программа под­держки центров творчества, культурных очагов?

 Есть, конечно. В Республике Саха мы поддерживаем ряд культурных программ, помогаем русской православной церкви. Сами содержим профессиональные ансамбли, балетную школу, откуда выходят с дипломами профессионалов. Имеем и собственную телевизионную компанию. Поддерживаем газеты. Естьи разовые акции. Вот картины художников из Якутска, Мирного в Москве выставили. Шефство над черноморской подводной лодкой взяли. Цель какая? Не просто оказывать помощь черноморцам, а еще и нашу молодежь готовить к службе, приобщить к флоту, дать работу демобилизованным воинам.

- И "Российская газета" шефствует над крейсером "Бора" Черноморского флота. Так что в этом смысле мы с вами в одной компании.

- Кстати, мы свои объявления печатаем в "Российской газете". Все предприятия ее выписывают, И на дом многие получают. Мы любим и ценим "Российскую газету".

- Федеральные власти готовятся передать часть научно-исследовательских институтов, в том числе и академических, местным властям, на их кошт. Что бы вы делали, свались вам на голову парочка академических институтов, да еще три-пять других?

- У нас в Республике раньше был Якутский научный центр Сибирского отделения РАН. В Якутске было 4 или 5 институтов. Все они были федеральными. Когда вся научная система зашаталась, ряд институтов Академия наук передала на финансирование в республиканский бюджет. Те, которые занимались проблемами местного характера. Например, Институт северного луговодства. Другие институты, по сути дела, вынужденно из-за отсутствия средств у центра начали финансироваться как из республиканского, так и из федерального бюджетов. Все это продолжалось до 1995 года. Потом события так развернулись, что республика уже не может их в полном объеме финансировать.

Так что новая передача науки на региональный уровень может привести к ее развалу. И ученые так говорят. Есть же общефедеральные проблемы. Есть общефедеральные научные школы. Раздробить все это на кусочки? После разделения финансирования последуют неминуемо разделения тематические, организационные. Губернатор скажет, ты мне повысь надои коров или сделай еще что-нибудь полезное. И Фундаментальный потенциал Академии наук, конечно, будет разрушен. Надо искать другие способы финансирования науки.

- Более того, предусмотрено включать институты вфинансово-промышленные группы, если местная власть не сможет их содержать. Кто платит деньги, тот будет и заказывать музыку. А деньги будут платить банкиры...

В составе нашей компании есть два института. Один - Научно-исследовательский алмазодобывающей промышленности, егоспециализация - технология добычи алмазов. И геологический -якутский филиал ЦНИГРИ. Они решают наши прикладные задачи, но поручать им фундаментальные исследования не совсем, правильно.Возьмите американский опыт. Да, там есть лаборатории в составе крупных корпораций. Но фундаментальные исследования ведутмежотраслевые и независимые структуры, которые пользуются всяческой поддержкой и предпринимателей, и государства.

- Ряд северных льгот отменили недавно. Как северяне это рассматривают?

- Спокойно. Потому что Закон о северах и ряд других законов, которые были приняты, фактически ведь не выполнялись. Поэтому то, что их отменили, никакого значения не имеет для многих людей.

- Вопрос личного характера. Не собираетесь ли вы участвовать в выборных кампаниях?

- Пять лет я был вице-президентом Республики, почти три года – премьер-министром. А сейчас у меня другое дело, которое соответствует моей профессии. Я ведь являюсь управленцем по образованию. Но, думаю, если потребуется, буду участвовать и в выборах. Мой прошлый и настоящий опыт говорит о том, что многие экономические вопросы надо решать на политическом уровне.

- Спасибо, вы своими ответами дали богатую пищу для размышлений. Надеемся, что многих сторонников вы найдете и среди читателей «Российской газеты».

Вячеслав Гончаров, "Российская газета", 4 июня 1998 г.

Все публикации