«У преступников нет национальности» - с утра до вечера долбят нам СМИ. Тезис этот - либо глупость, либо провокация. Те преступники, которые в последние годы издевались над заложниками, держали на положении скотов русских пленников, насиловали наших женщин, отрезали головы иностранцам - очень даже осознавали свою национальность, грея сердце именами Дудаева и Шамиля. Что же касается преступников, кровавая поступь которых не окрашена какими-либо религиозными или сепаратистскими воззрениями (например, Чикатило), то и от них не будем спешить отрекаться. Подобные духовные экскременты всплывают, чтобы мы не говорили, из глубин народной жизни, невольно разрешаются, допускаются ходом её, движениями, нравственным здоровьем. Вот и ахают врачи: извращенцы совершенно вменяемы!..

Национальность, стыдливо изъятая из паспортов граждан России, вдруг всплыла  в милицейских ориентировках, расклеенных теперь, наверное, по всей стране: «За совершение терактов в Москве и Волгодонске разыскиваются...» Фотографии подозреваемых, их приметы, и - национальность. Несколько таких листовок я изучила на вокзале в Ярославле. Сюда я приехала на праздник, посвященный международному дню учителя. На приеме у губернатора Анатолия Лисицына побывали лучшие педагоги области, получили из его рук денежные премии, почетные грамоты. В местном ТЮЗе состоялся праздничный концерт-чествование. В зале, на лучших местах, сидели герои сегодняшнего дня - отличники просвещения, заслуженные учителя России, ветераны. Среди собравшихся я легко нашла человека, к которому приехала - темноволосый, с легкой восточной смуглостью, с гордо посаженной головой. «Лицо кавказской национальности».

- Давно надо было про Мусу написать, до чего он дельный! - похвалила мои намерения учительница из Данилова, у которой я выспрашивала про Ванцаева.

- Мы им гордимся. Это чеченец с большой буквы! - сказала о Мусе Синаевиче одна из его сотрудниц.

- Надо бы ему памятник поставить при жизни, сколько он людям добра сделал, скольким помог, это же не передать! - русская бабушка, в беленьком платочке, говорит эти слова в телекамеру, вытирая благодарные слезы. - Какой он хлопотливый, беспокойный человек! Для себя, считай, не живет!

...Итак, сойдемся на том, что у преступников есть национальность. Но любой народ славен своими героями, а не своими подонками. Мусе Синаевичу Ванцаеву пока не поставили памятник в деревне Багряники Первомайского района Ярославской области. Его наградили орденом «За заслуги перед Отечеством» II степени (правда саму награду повидать Ванцаеву еще не довелось - застряла где-то в пути). По труду - и честь. В области, в округе, в окрестных сельцах никто не сосредотачивается на «восточном» происхождении Мусы Синаевича.  О чем это свидетельствует? О несомненном нравственном здоровье местных властей, прежде всего образовательных - инициатива награждения, понятно, не от Ванцаева же исходила! Лет пятнадцать назад, не удивительно было бы, если на территории нынешней Чечни, наградили бы допустим, орденом Трудового Красного Знамени какого-нибудь директора школы, русского по происхождению. Сегодня - не те времена. Так что, увы, национального вопроса в нашем случае никак не миновать. Потому что хоть и живет Муса Синаевич в здешних местах давно, хоть и женат на русской, хоть и отдал большую часть своей сознательной жизни русским ребятишкам, а всё же он - стопроцентный чеченец. Это видно по его поведению, манере одеваться, по тому, как он ведет дела, как общается с людьми, как воспитывает детей, в том числе и своих собственных. (Семья Ванцаева в здешних местах очень уважаема. Жена, Надежда Александровна, учитель русского языка и литературы в поселке Пречистое, имеет репутацию грамотного и справедливого педагога. Все, с кем мне приходилось встречаться, хвалят детей Ванцаевых - старшие - сын и дочь - уже студенты, младшая - школьница. Дети - очень воспитанные, сдержанные, почтительные к старшим. Сын Руслан, получая паспорт еще старого образца, попросил, чтобы в графе «национальность»  ему вписали «чеченец». Казалось бы, зачем? Отец на выбор не влиял, а на Кавказе уже пахло порохом...)

От родителей, от своей семьи, от зова крови, от своего народа - не отрекаются. Каким бы ни было течение и русло жизни. Женившись на русской, Ванцаев ведь не перестал быть чеченцем, что и подтвердил впоследствии выбор его сына.

- Как же вы осмелились пойти против воли обычаев? - спрашиваю я.

- Я соблюдаю те обычаи, которые не противоречат разуму, - отвечает Муса Синаевич. И добавляет, улыбаясь:

- Любви ведь не прикажешь...

Давно, в советские еще времена, было принято решение готовить национальные кадры преподавателей русского языка для Чечено-Ингушской АССР. Молодой Ванцаев мечтал стать нефтяником, но его, комсомольского активиста, устыдили: покажи пример другим, несознательным! Скрепя сердце, отправился с несколькими земляками поступать на филфак, в Ярославль. Втайне надеялся: провалюсь! С русским языком у абитуриента были проблемы. Но, как ни странно, стал студентам. А чтобы помочь с языком, к нему прикрепили «шефа» - симпатичную студентку Наденьку. Общий язык молодые люди вскоре нашли и больше его, похоже, не теряют - в день моего приезда Ванцаевы как раз отмечали двадцатилетие супружеской жизни.

Распределились молодожены в Ярославскую область. Трудностей было немало, и прежде всего с жильем - «бывало, что спали в валенках; на стенах сырого дома грибы росли». После всё как-то устоялось, определилось. Муса Синаевич работал в райкоме комсомола, позже - в райкоме партии, в отделе пропаганды. В горбачёвскую пору, когда всё вокруг стало крениться и падать, талантливого организатора решили послать парторгом в отстающий колхоз. Ванцаев проявил характер:

-  Отказался наотрез. Ну, не колхозник я, не знаю сельхозпроизводства, да и душа к этому делу не лежит...

А к чему лежит? К чему душевная склонность? Ванцаев - педагог не только по профессии, но и как выяснилось, по призванию, по высшему жизненному назначению. Судьба привела его в Багряники, в школу-интернат. Согласимся, непростое учреждение. Добавим: школа-интернат для детей сирот. Ещё тяжелее. И ещё добавим: специальная коррекционная школа-интернат - то есть для детей, имеющих проблемы с умственным развитием.

Есть от чего прийти в уныние... Муса Синаевич пришел в ужас, но не от «особого контингента», а от тех условий, в которых находились дети. Обиженные природой, обделенные судьбой, с безрадостным будущим (25-30% выпускников этого учреждения почти запрограммировано попадали потом в другие казенные дома, тюремные), они и в настоящем видели мало радости - в старых зданиях интерната текли крыши, везде теснота, грязь, отсутствие элементарных удобств... Решение пришло сразу - нужен новый дом. Настоящий - со светлыми спальнями, уютной столовой, просторным спортзалом, мастерскими, игровыми, учебными классами... Строили всем миром - каждый кирпичик, каждая доска перенянчены ребячьими руками; помогали губернатор, ярославские шефы. Те, кто хоть раз побывали в Багряниках, увидели детишек, отказать Ванцаеву уже не могли.

Теперь они сами помогают многим.

- Десять мешков капусты отвезите пожилым людям, - Муса Синаевич говорит по телефону, распоряжается по своему большому хозяйству.

Не только дому престарелых, но и больницам, детским приютам идет помощь из Багряников. Сирота, по Далю, «безпомощный, одинокий, безприютный, бедняк». Ребятишки Ванцаева, вырастая, выходят в жизнь с профессией и жильем, благополучно служат в армии, девчата - выходят замуж, значит, не «безпомощные» они. Не одинокие и не бесприютные - отец, по крайней мере, у них есть. И уж, во всяком случае, не бедняки: «Ни от каких колебаний доллара мы не зависим. Живем своим трудом», - говорит Муса Синаевич.

Пока строилось новое здание интерната (второе рождение школы - 30 августа 1994 года, когда ребята вошли в новый дом), Ванцаев вел реформы. Нелегко строиться, когда всё вокруг рушится,  а «перестройка», как показала жизнь, и вовсе стройке не чета. Но, оказывается, и реформы могут быть умными, и провести их можно, никого не обдирая и не влезая в кабальные кредиты и транши. Ванцаеву - сорок. Вот это я понимаю - «молодой реформатор»!

Но прежде чем рассказать о «бархатной революции» в Багряниках, остановлюсь на некоторых личностных качествах Ванцаева, которые есть суть от сути национального характера. Потому что можно вооружиться чужой умной теорией, и даже делать вид, что ей следуешь, но если человек - дрянь, то и дело его будет дрянь. И не надо ругать теорию - и она дрянь, если подлецу приглянулась!

Ванцаев - очень честный. Здесь ведь все на виду. Директор интерната - большое начальство. А палат каменных не нажил. «Мерседеса» у двора не поставил. Восточной роскошью себя не окружил. А главное кавказское богатство - доброе имя - сохранил и приумножил.

Ванцаев - очень деятельный, трудолюбивый. За день переделывает сотни маленьких и больших дел. Он всегда собран, внимателен. Во всё вникает. Очень занятой человек, а для детишек двери его кабинета всегда открыты. Но доброта его не абстрактная, «общечеловеческая», охи-ахи, а по-хорошему рациональная. Плохо? Поможем. Радостно? Помоги другому. Проблемы? Решим!

Ванцаев - человек не только предприимчивый - мог быть стать удачливым бизнесменом, но и думающий, размышляющий. И - решительный. В пору строительства интерната выписали ему шифера на крышу в три раза меньше требуемого. Приехал получать - шифер есть, но не для него. Увел! Хватились, стали принуждать вернуть. «Да я же не для себя...» «Потому и не заводим уголовное дело, а по-доброму советуем: привези назад.» «Не могу, он уже на крыше.» «Не может быть!» Поехали, посмотрели - ребята прибивают последние листы. Смелость, что называется, города берет...

И вот все эти качества и позволили Мусе Синаевичу создать уникальное, единственное в стране учебное заведение. Конечно, ему помогала семья (мне он винился, что мало уделяет внимание собственным детям, жене, ведь уходит на работу ранним утром и редко когда возвращается раньше девяти вечера); коллектив интерната, ребята. Вот и про награду он сказал: «Она не моя личная, общая». А все же без него Багряники были бы другими...

А реформы были такими: сначала он добился, чтобы в интернат направляли только сирот. «До меня здесь были домашние дети и сироты. Может, в обычном интернате такое соседство и оправдано, но у нас ведь особые ребята. К домашним приезжают родители, им шлют посылки, они по-другому себя чувствуют. Остальным такую величайшую жизненную несправедливость не объяснишь». Так был сделан первый шаг - «все в одинаковом положении и нечего обижаться друг на друга» - постепенно стали налаживаться отношения между детьми, формировался коллективизм. Второй шаг - «нечего ходить с протянутой рукой, мы сами многое можем» - интернат завел своё подсобное хозяйство, был преобразован в агрошколу. И шаг третий - «нам хорошо не только дома, под крылом у Мусы Синаевича, мы не боимся взрослеть, выходить в большую жизнь, у каждого из нас есть профессия, с которой не пропадешь» - усилиями Ванцаева была выстроена цепочка - школа - ПТУ - производство.

Теперь им есть чем гордится, есть, что показать и есть, чем удивить. Впечатляющ размах хозяйственной деятельности -  начинали с пяти коров, а сейчас стадо в 120 голов, 600 га земли, своя техника, своя пекарня, колбасня, два магазина - в Багряниках и в районном поселке Пречистое. Всё приносит доход, живые деньги, да и собственные продукты - молоко, сливки, творог, овощи, хлеб, колбаса  - намного вкуснее покупных.  «Нам бы еще линию по производству макарон достать, - рассуждает Ванцаев, - и тогда мы почти недосягаемы для неприятностей большой жизни, для любых кризисов. Мне обещали в Министерстве образования помочь, жду...»

- Вы настоящий коммерсант, - хвалю я директора.

- Нет, - поправляет он меня. - Я не коммерсант. Просто я должен ребятам показывать пример выживаемости в нынешней жизни. Причем честной выживаемости. Мои дети мыслят очень конкретно. Они не могут уверовать в то, что не пощупали собственными руками, что не прошло через их жизнь. И я им стараюсь показать: можно жить хорошо, если в руках есть ремесло, если человек работает на производство, на созидание. И тогда без куска хлеба не останешься. А коммерция... Наш магазин «Удача» в Пречистом в районе местного рынка расположен. Продавцы говорят: спиртное хорошо бы пошло. Но не всё, что выгодно, - допустимо. В школьном магазине спиртного не будет...

Он, конечно, совершенно преобразил Багряники - здесь выросла целая «интернатовская»   улица. Расширяющееся производство дает не только доход интернату, но и рабочие места - только за последнее время их открыто тридцать пять.

А всё же главная забота - не доходы, а дети. По двенадцати специальностям готовят теперь в ПТУ при школе-интернате. Прекрасная, по нынешним временам, производственная база. Выучиться здесь можно на швею, обувщика, слесаря, пекаря, тракториста-машиниста, фермера, не говоря уж о других сельскохозяйственных специальностях... Открывая у себя ПТУ, Муса Синаевич рассуждал так: негоже отпускать ребят в 16 лет, лучше - в 18-20 (некоторых воспитанников Ванцаев и после получения профессии придерживает в интернате до полного «социального созревания»). Кроме того, в обычном ПТУ, контингент, как правило, озорной, хулиганистый - в такой среде легко растеряться. И мастер выпускника коррекционной спецшколы к технике с опаской допускает - ну, как всё переломает! Вот и получаются специалисты «недопечеными». А значит, и работы не найти. Голову приклонить некуда - сироты! И тогда выбор небольшой: воровать или побираться...

Человеку, имеющему отношение к образованию, стыдно, на мой взгляд, не знать сегодня фамилию «Ванцаев», как стыдно не знать фамилию «Макаренко». И тот, и другой создали уникальные системы воспитания «экстремальных детей» в экстремальных общественных условиях. И тот, и другой, действуя  «по обстоятельствам», шли почти безошибочно. Повторим: судьба любой реформы от человека зависит, а не от деклараций.

Дети Ванцаева (о себе он говорит так: у меня 124 ребенка) чувствуют себя уверенно не только  потому, что могут хорошо трудиться. У них есть возможность показать, что в чем-то они могут быть лучше обычных ребятишек. Кабинет директора завешен золотыми, серебряными, бронзовыми медалями со специальных олимпийских игр, чемпионатов. Много грамот, дипломов. В этой школе почти все чемпионы - районных или областных соревнований, всесоюзных турниров, олимпийских игр. Они побеждают в настольном теннисе, футболе, волейболе, хоккее, лыжных гонках, борьбе, тяжелой атлетике... Сам Ванцаев ярый спортсмен - «увлекаюсь всем, кроме фигурного катания». Пристрастил и ребят. Ездили на соревнования в США, Швецию, побывали во многих городах России. Ребята, по примеру директора,  занимаются сразу несколькими видами спорта. Помимо удовольствия - телесного и нравственного - ненавязчивое средство развития.   Каждый вид спорта - работа определенных мышц, формирование умений, навык кропотливой работы. Рачительный хозяин - у Ванцаева все просчитано, рассчитано, определено, он не жалеет денег для дорогостоящих спортивных поездок. И старания его окупаются - дети и в поведении, и в общении не отличаются от обычных. Может только добрее, наивнее. И у многих за время обучения «диагноз» совершенно сглаживается с лица, пропадает. Не у всех. Но у многих. И главной этой задаче подчинено всё - и подсобное хозяйство - уход за животными тоже мощный стимул для развития, и спорт, и школьный театр - настоящий, с декорациями, цветом и костюмами, и школьное телевидение, и участие в самодеятельности - в программе «Хрустальный башмачок». А еще Ванцаев возит ребят на рынок. В «Лужники», например. Там они «отовариваются» на определенную сумму, и все покупки, торг, выбор ведут совершенно самостоятельно. И никто из провинциалов в  огромной толкучке не теряется, никто не «прогорел», не влип «в историю», не проигрался в «лохотрон». Мощное средство социализации, не правда ли?

 Всё, кажется, хорошо... Да не так, как нам хотелось бы... Муса Синаевич родом из Шалинского района. Там сейчас утюжат дороги БТРы, рвут простор автоматные очереди, ходит смерть. Ванцаев - настоящий чеченец, не зря же здесь, в русской глубинке, собираются вокруг него земляки. Бизнесмены помогают  интернату деньгами. Он сам помогает людям с работой - его земляки работают в пекарне, в магазине, в подсобном хозяйстве.

- Кто поссорил русских и чеченцев - известно, - говорит Ванцаев. - Деньги. И люди, которые стоят за этими деньгами...

Нет, ему легко жить и работать среди русских - «это великий народ, только очень наивный». Но «если Чечня позовёт, я буду там. Не ради Масхадова, или ещё какого начальства, а ради того, чтобы помочь своему народу. Хотя, - он вздыхает, - я к ребятам, к дому этому, тоже сердцем прирос.»

... В кабинете у Ванцаева  есть красивая грамота, на которой старательной ребячьей рукой выведено: «Президенту государства Багряники...». Я подумала: вот человек, который с умственно отсталыми детьми не побирается по миру, а помогает другим, у которого «бюджет» никогда не бывает в «дефиците»; он не попал в кабалу к «иностранному капиталу», не разжег ни одного межнационального конфликта», никто не подозревает его в коррупции и отмывании денег. Так кто же нами правит, если богатейшую державу превратили в «страну дураков»?! Нет на то ответа. По крайней мере, печатного...

1999

Лидия СЫЧЕВА