Культура, общество, политика

Юрий Юрченко отвечает Мариэтте Омаровне. Про Славянск и зверства нацистов

Юрий Юрченко отвечает Мариэтте Омаровне. Про Славянск и зверства нацистов

Мариэтта Омаровна!

Отвечаю на Ваш вопрос, и на все другие вопросы, типа «Вы сами видели ли что-либо подобное?» «Вы сами верите в то, что вы постите?» и т. д. и т.д.

Почему я ответил не сразу? Потому что все это время я объясняю моему непосредственному начальству - начальнику штаба (позывной «Михайло») и другим различным начальникам, ПОЧЕМУ мне необходимо попасть в Славянск. Я им говорю о Вашем «вопросе», о других комментариях, о кощунственном ерничестве Шендеровича… Они все смотрят на меня, как на идиота, я выслушиваю – соответственно – их аргументы, а именно:

а) Кому и что ты собираешься доказывать? Если им, этим людям, которым – после ВСЕГО – нужны новые (неопровержимые) доказательства, то это – бессмысленно. Они ничего НЕ УВИДЯТ и НЕ УСЛЫШАТ. Скажут, что сам же, все равно, не видел, а свидетельства очевидцев, близких родственников, могилы – это не доказательства. Ты погибнешь ни за что.

б) Попытка проникнуть в Славянск изначально обречена, при твоей «засвеченности», это – самоубийство.

в) Ты - ополченец, тебе сказали – нет. В Славянск тебе идти нельзя. Если ты, все-таки, каким-то образом, попытаешься попасть на территорию, находящуюся под контролем украинской армии – это будет расцениваться как неподчинение вышестоящему начальству со всеми последствиями, соотвествующими военному положению в Донецке.

___________________________

2-я причина, по которой я не ответил (и, по сути, и сейчас – не отвечаю, т.к. это – не «ответ»): отсутствие времени.

Мне, лично, «доказательства» не нужны. Я знаю, на ЧТО способны нацгвардейцы. Мне, вообще, после Одессы - не нужно доказательств «+ одного убийства». А я их, этих «доказательств» вижу каждый день во множестве. И людям, которые не выходят на демонстрации, требуя правдивого, честного расследования одесского побоища, которых устраивает ответ Начальника Одесского областного бюро судмедэкспертизы Г. Кривды: «никто из 48 жертв трагедии в Одессе не умер от телесных повреждений. Следов побоев экспертиза не установила», и которых не интересует судьба еще чуть ли не двухсот волшебным образом исчезнувших трупов из подвала Дома Профсоюзов ( тут они верят на слово Кривде, что трупов было 48, и всё, тема закрыта), НО которые вдруг проявляют такую щепетильность и скрупулезность, когда речь идет еще об одном – достаточно рядовом в общей череде кровавейших преступлений киевской хунты – зверстве: а видел ли ты, Юра, лично, этих матерей? А если нет – как ты можешь на честных незапятнанных рыцарей бросать тень подозрения, что они на такое способны?..» - отвечать, действительно, нет смысла.

Но, тем не менее, я собирался – и собираюсь – ответить. И, чтобы сдержаться и не быть в этом ответе не очень невежливым и – все-таки (им ведь, эти строгим судьям, доказательств всегда будет мало) – доказательным, - на это нужно время. А у меня его НЕТ. Я, Маритэтта Омаровна, на службе. Я – ополченец. У меня – море невыполненной и требуемой с меня моим начальством работы. И каждый день, и каждый час – здесь – возникают новые, непредвиденные и неожиданные обстоятельства, которыми нужно заниматься. Я не могу бросить всё и отвечать НЕМЕДЛЕННО на Ваш требовательный запрос. Не все, сидя у себя дома перед компьютером, отдают себе отчет в том, что где-то идет ВОЙНА, и условия т а м могут быть другими. У меня иногда, по три дня нет возможности выхода в сеть. А Вы посылаете гневные депеши: «Юрий, я же просила Вас ответить!..»

Я, на своей странице, размещаю информацию, которой доверяю. Я стараюсь постить только ту информацию, которая у меня не вызывает сомнений. Ошибки вполне могут быть, больше того – они неизбежны. Какие проверки не устраивай. Фальшивая информация появляется на САМЫХ проверенных сайтах и страницах. Но сути эти возможные ошибки не меняют. Эти звери месяцами обстреливают мирных жителей. За два месяца осады Славянска, они выучили прекрасно где какой объект находится в этом маленьком городке. И они кропотливо и добросовестно расстреливали школы, церкви, гинекологическое отделение больницы, госпиталь, хлебозавод, детские сады… Я никогда прежде не видел столько детских трупов…

Они откровенно, не прячась - используют средства уничтожения, запрещенные всеми конвенциями мира. Они засЫпали дома мирных жителей, огороды – фосфорными минами с радиусом поражения в несколько сотен квадратных метров; их, эти мины, я видел во множестве.

Мне, повторяю, доказательства не нужны. Я только вчера, в Марьинке видел трупы матери и ее дочери, убитых на пороге своего дома.

Только из уважения к Вам, Мариэтта Омаровна, я три дня ищу возможности попасть в Славянск.

И не надо мне рассказывать про «массовый психоз». Слепы, к сожалению, Вы. Вы не имеете ни малейшего представления об истинном лице этих карателей. Вы не хотите видеть это лицо. «Наши» либералы-правозащитники любят говорить о зомбированности «ватников», этого «быдла», этих «совков»…

Зомбированы и ослеплены – вы.

Возвращаясь к этому, так Вас возмутившему, перепосту о матерях в Славянске. Каждый день из Славянска в Донецк приходят люди, беженцы. До сих пор, оттуда, каждый день, выходят, с боями, мои товарищи, ополченцы. Они рассказывают (и я им, простите, верю) о таких зверствах «освободителей», рядом с которыми расстрел матерей просто меркнет.

Всех, кто приходит оттуда, я расспрашиваю о женщинах из нашей солдатской столовой в Славянске. Уже неделя прошла с того дня, как я узнал о том, что их расстреляли. Эту информацию, о расстреле, со страшными подробностями, мне подтвердили и разведчики, и начальник службы связи, и начштаба, и все, каждый день выходящие оттуда, люди. Но я не верю. Я не хочу им верить. Я вижу лица этих девочек, молодых и не очень. И я вижу глаза и слышу голос усталой немолодой женщины, одной из них («Иллюзия», называлось кафе, в помещении которого была столовая), которая на мой вопрос: «Устали?» - ответила: «Нет. Нормально…», и, посмотрев на меня, добавила: «Вам – тяжелее». И я вижу девочку с раздачи, с которой у нас сложились – почему-то - теплые отношения, и которая, в последний вечер в Славянске (света не было, горели свечи столовая уже закрывалась), спросила: «Что же будет?..» Я не мог, не имел права, ей сказать, что мы этой ночью уходим. Я был убежден, что им это скажут (в нужный момент) те, кому они подчинялись. Я молча, не отвечая, смотрел на нее… И она вдруг прильнула ко мне, обняла. Мы постояли молча, и, так ничего больше и не сказав, я ушел. Почему они, эти девочки из «Иллюзии», решили остаться («дом, семья?..») – я не знаю. Только я вижу их всех, и снова, и снова расспрашиваю выходящих оттуда людей, надеясь на то, что эта информация однажды не подтвердится…

Юрий Юрченко

июль 2014

Впервые на facebook.com


Автор: Юрий Юрченко
Все публикации