Рецензия на роман Михаила Булгакова "Мастер и Маргарита"

03.02.16 

Источник: Кубанские новости

Вы опять много смеялись, перечитывая знаменитый булгаковский роман? Конечно, смешных сцен хватит для пожизненного насыщения памяти. Правда, не стоит забывать, что «Мастер и Маргарита» - поэма об исходе: мудрым вмешательством высших сил главные герои избавляются от нелепых хлопот, от самой жизни и доставляются в тот покой, которого достойны. В Москве, изображенной Булгаковым, доброму человеку жить нельзя. Затопчут.

Вы восхищаетесь этой неземной любовью, женщиной с желтыми цветами в руках? Маргарита, бросающая мужа ради Мастера, а свет ради Сатаны, не испытывает от общения с Воландом никаких отрицательных эмоций – только радость приобщения к истинной власти. Подруга Мастера – ведьма, и надо признать, что этот статус ей нравится. Алексей Меняйлов, один из современных литераторов, как-то поделился о своем способе знакомиться с женщинами. Он ненавязчиво начинает разговор о «Мастере и Маргарите», и если его потенциальная возлюбленная восхищается героиней, Меняйлов тут же разворачивается и бежит от дамы, не оглядываясь. Нельзя, чтобы тобой занималась демоническая особа!

Вы радуетесь, что Михаил Афанасьевич написал роман о Христе, познакомил профанов с истинным ходом библейских событий? Надо отметить, что бродячий философ Иешуа не имеет к евангельскому Иисусу никакого отношения. Не будем копаться в многочисленных несовпадениях, обращать внимание на отсутствие в Иешуа божественной силы и воскрешения, способности творить чудеса и прожигать словом сердца врагов. Главное, что этот Иешуа, столь озадачивший Понтия Пилата, находится под контролем двух лиц – проигравшего Мастера, смирившегося со своим сумасшедшим домом, и Воланда, чья дьявольская сущность подчеркивается при каждом удобном случае. «Евангелие от Воланда», - говорящие так преувеличивают, но не могу сказать, что говорят абсолютную неправду.

Нравятся главные герои в их нестандартной человечности, согласны с благой эволюцией плохого поэта Ивана Бездомного? Но посмотрите, как представлен в романе человек в целом, какие эпизоды существования выхватывает булгаковская литературная камера? Человек есть прах, человек есть моль, человек есть червь. Он низок, склонен ко всем мелким страстям, от него дурно пахнет всегда близким разложением. Будь ты профессор из Киева, приехавший на похороны Берлиоза, буфетчик из Варьете или какой-нибудь литературный критик. Мысль о человеке далека от классических для русской литературы высот.

Не подумайте, что я занимаюсь отрицанием «Мастера и Маргариты». Скорее, наоборот. Чаще приходится защищать булгаковское творение от тех коллег по литературной работе, которые говорят: «Ради сохранения вашей души не читайте это! В своем отчаянии Булгаков написал сатанинский роман о необходимости зла, о его пафосной, горделивой роли, которой вроде бы и противопоставить нечего…»

Лидия Сычёва, писательница нашего времени, однажды грустно сказала: «Чтобы тебя заметили, чтобы твой текст хоть как-то был прочитан, надо перейти границу». Именно с таким случаем мы имеем дело, когда обращаемся к «Мастеру и Маргарите». Его автор (думаю, совершенно сознательно, работая с веками, а не со своим неудачным временем) переходит границу – в отношении к религии и любви, Москве и москвичам, смеху и страху, к самому человеку, наконец. В каждой точке сюжета, будь то история Иешуа или одно из похождений прибывших демонов, он пытается быть навязчиво интересным, по-настоящему незабываемым, хочет забить в нашу память неизымаемый гвоздь слова. И это удается, словно Булгаков – великий спринтер, знающий, что бежит последний раз и вполне можно умереть прямо за финишной чертой. Упасть, отдав все силы последнему деянию.

Интересно все, начиная с эпиграфа из «Фауста», со слов Мефистофеля: « - Я – часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо». Минувшей осенью мы беседовали с читателями «Кубанских новостей» о Фаусте, размышляя, кто он – созидатель или разрушитель? Мы не прославили немецкого героя, показав его как главный символ западной цивилизации.

Кто же здесь Фауст? Мастер? Воланд? Нет, думаю, что сам Булгаков. Он ощущает сверхчеловеческую мощь и не без кривой усмешки отвечает всем оппозиционерам: «Я – мастер, поэтому все в моих руках. Бог и дьявол, Иешуа и Пилат – фигуры моего замысла, часть моего ответа вам – тем, кто изгадил страну размножением босых и алоизиев могарычей, латунских и варенух, лиходеевых и майгелей! Любой демон уместнее среднестатистического москвича, осквернившего свою жизнь дрянным бытовизмом. Пусть летит ведьма Маргарита над миллионами пустых женщин, готовых ради новой вещицы публично раздеться! И я, Булгаков-Фауст, постоянно рискуя, наделяя особой силой Воланда, славлю вечное движение. Славлю, как могу, но не дам вам уснуть в вашей мнимой праведности. Вы недовольны, что Иешуа не похож на Христа? А вы много сделали для того, чтобы идти за Христом, чей путь – смерть на кресте? Или все только болтовня? Фауст идет по трупам, но он никогда не уляжется со слипшимися глазами на уютной кровати, чтобы обожествить мгновение кислого счастья…» Такая речь слышится мне, когда я думаю, как связаны «Мастер и Маргарита» и западный «Фауст».

Роман берет читателя в плен своими противоречиями. С одной стороны, почти на каждой странице звучит еретический, вульгарно-скомороший разговор. Сплошной фарс! С другой стороны, в этом фарсе читатель угадывает речь о самом главном – начиная с первой главы, когда Берлиоз, Бездомный и Воланд обсуждают проблемы бытия и судьбы человека, зависимого или независимого от источника жизни. Тут же появляется вопрос об управлении миром, оформляется одна из главных булгаковских идей – обаяние власти, ощущение ее мощи и сокрушительной силы. В рассказе Воланда появляется Понтий Пилат – олицетворенная власть, истинный столб контроля за всеми человеческими потоками. И этот сверхчеловек, способный казнить и миловать, оказывается трусом, не способным защитить философа, избавившего прокуратора от головной боли!

Действительно, Булгаков словно призывает своим романом истинную власть, способную взять под контроль человеческую низость. И тут же произносит устами Иешуа одну из ключевых фраз романа: «Всякая власть является насилием над людьми и что настанет время, когда не будет власти ни кесарей, ни какой-либо иной власти. Человек перейдет в царство истины и справедливости, где вообще не будет надобна никакая власть». Да, помимо запоминающихся, штурмующих память действий роман опутывает нас тезисами, напоминающими слова состоявшегося учения. Например, вопрос Воланда в финале романа, который слышит Левий Матвей: «Не будешь ли ты так добр подумать над вопросом: что бы делало твое добро, если бы не существовало зла, и как бы выглядела земля, если бы с нее исчезли тени?»

Булгаков хорошо понимает, как действуют на нас мистический ужас и сатирический смех. Это и есть две господствующие стихии «Мастера и Маргариты». А какие при этом ключевые действия? Думаю, что суд и казнь. Попробуйте забыть отрезанную голову Берлиоза, оторванную голову конферансье Бенгальского, пробитое сердце барона Майгеля. Судим практически каждый, попадающий в романный кадр. И заброшенный в Ялту Лиходеев, и председатель жилищного товарищества Босой, и раздетые до нижнего белья москвички, возжелавшие сменить гардероб за счет черной магии. Попал под строгий суд буфетчик Соков и критик Латунский, чудом избежавший смерти от карающий руки ведьмы Маргариты. Жестокость растекается по роману, утрачивая берега. «Любовь выскочила перед нами, как из-под земли выскакивает убийца в переулке, и поразила нас сразу обоих!», - такими характерными руками описывает Мастер начало своей священной любви.

Возможно, совершенно не прав, но иногда мне кажется, что Булгаков весьма серьезно солидаризируется с Коровьевым, Бегемотом, Азазелло в их действиях, одновременно демонических и дидактических. Мистическое, столь важное для «Мастера и Маргариты», утопает в повседневно-пошлом, в пространстве каких-то злых пустяков. Это особая мистика. Она схвачена тесным, отвратительным для автора московским бытом. Только что перед тобой распинали Иешуа, и скорби не было предела, и вот уже очередной столичный фарс догоняет читателя, не успевшего вытереть слезы. И, конечно, тело, земная плоть, многочисленные болезни…. Даже Понтий Пилат запоминается прежде всего невыносимой головной болью.

Это очень шумный, крикливый роман. Может, поэтому Мастер входит в повествование с такими альтернативными словами, которые слышит Бездомный: «Я, знаете ли, не выношу шума, возни, насилий и всяких вещей в этом роде. В особенности ненавистен мне людской крик, будь то крик страдания, ярости или иной какой-нибудь крик». В целом, Мастер – самый скучный герой этого великолепного триллера: просиживал штаны в каком-то музее, 100 тысяч выиграл, влюбился на улице, сломался, полностью сгорел после первых литературных неудач, как будто воля совсем не входит в набор человеческих ценностей. В романе о Понтии Пилате он сотворил Иешуа по своему образу и подобию. Но Иешуа всех готов считать «добрыми людьми». Мастер не склонен прощать, поэтому ему прямая дорога – к Воланду.

Атеизм в романе – объект прямого авторского удара. Атеизм – согласие с небытием, с тем, что все пришло из Ничто, там все в конце концов и поместится. Как за это пострадал Берлиоз – дважды! Сначала трамваем ему отрубили голову – помни, мол, что высшие силы существуют! А потом, на бале Сатаны, казнили еще раз. Грозно-эффектный Воланд сообщает, что каждому будет по вере его: верил в небытие, его и получил, став мертвым черепом, пригодным для винной чаши. Что ж, главным сторонником бытия предстает Дьявол, уничтожающий председателя МАССОЛИТА за неверие в бессмертие.

В Булгакове я вижу безусловного аристократа – аристократа атакующего, ненавидящего плебеев – и за мелочность жизни, и за отказ от вечности. Этот аристократ, призывающий Сатану для справедливости, вершит суд над советской Москвой. Адвокаты в романе появляются значительно реже прокуроров.

Автор прекрасно знает нас – читателей. Он постоянно провоцирует литературное касание чего-то недопустимого, но важного и интересного. Вгонять в ужас, смешить до утраты дара речи и запускать механизмы душевной работы – вот задачи, которые придают булгаковскому роману неповторимый колорит. Мучительно развлекающий читателя, постоянно страдающий сам, почти безумный от перепадов высот (то дики й смех, то высокое поучение!), Булгаков хочет быть писателем, который интересен Богу. Впрочем, не только ему.

Известные цитаты

али-Интереснее всего в этом вранье то, что оно — вранье от первого до последнего слова.

***

-Это водка? – слабо спросила Маргарита.

Кот подпрыгнул на стуле от обиды.

– Помилуйте, королева, – прохрипел он, – разве я позволил бы себе налить даме водки? Это чистый спирт!

***

Факт - самая упрямая в мире вещь.

***

-Приятно слышать, что вы так вежливо обращаетесь с котом. Котам обычно почему-то говорят «ты», хотя ни один кот никогда ни с кем не пил брудершафта.

- Не шалю, никого не трогаю, починяю примус. И еще считаю долгом предупредить, что кот - древнее и неприкосновенное животное.

- Нет документа, нет и человека.

***

-Правду говорить легко и приятно.

***

-Однако! Я чувствую, что после водки вы пили портвейн! Помилуйте, да разве это можно делать!

- Вторая свежесть — вот что вздор! Свежесть бывает только одна — первая, она же и последняя. А если осетрина второй свежести, то это означает, что она тухлая!