Общество, экономика, культура

Про то, как Тыцких стихи читает

Виктор БУСАРЕНКО

До знакомства и последовавшей дружбы с Владимиром Тыцких (а лет прошло более двадцати) я никогда близко не общался с настоящим поэтом. Настоящим – не в том смысле, что умеет строчки в рифму складывать, и даже печатается где-то. Мало ли таких: вон и я, случается, для театральных нужд сочиню что-нибудь, чтобы никого не искать и денег лишних не тратить… Настоящий – тот литературными делами живет, всегда ими озабочен, всегда готов, как пионер, ими заниматься или хотя бы говорить о них. И все его впечатления, размышления, чувства и эмоции каким-то алхимическим путем облекаются у него в стихотворную форму. И, если его самого написанное устраивает, тем паче, нравится – возникает острая необходимость произведением (а это уже такое название получает) с окружающими поделиться. Это – то, что в одном из стихов Евтушенко назвал началом всякого истинного поэта: «Граждане, послушайте меня!..»

Так вот – несмотря на давние и прочные дружеские отношения, мы с Володей собутыльниками вряд ли можем считаться. Ну, конечно, встречались сколько-то раз по разным поводам и оказиям, в гостях друг у друга бывали на семейных торжествах, банкеты-фуршеты всякие скучные… Но припоминаю: то ли у него дома, то ли у меня, компания небольшая, семейная, мы да жены наши, тоста четыре уже поднято. Уже закусили, не голодные, какую-то тему начали обсуждать, неважно какую. И тут Владимир Михайлович говорит: вот, кстати, на эту тему я тут недавно несколько строк набросал… Достает большую записную книжку, зачитывает стихотворение где-то минуты на три звучания. Нам очень нравится. Мы аплодируем и выражаем свое полное согласие с мыслями автора и восхищение формой подачи этих мыслей. Володя, скромно кашлянув, отвечает: нет, ну это вы зря, еще не отработанные стихи, вот это гораздо лучше – и читает другое. Потом, не дожидаясь наших восторгов, говорит: вообще-то, это цикл, и не понять одно стихотворение в отрыве от других, ну, вы наберитесь терпения, тут немного, минут на пять…

Минут через пятнадцать, закончив чтение венка сонетов и не давая нам возможности высказать свои восторги, поэт сказал: ну, я вижу, я вас немного утомил. Для разрядки прочту кое-что из последнего. Совсем чуть-чуть…

Короче – в книжке было пятьдесят листов. И он их нам прочел – ВСЕ!

Правда, горячее потом пришлось подогревать.

Владивосток

Из книги "Красная ветка"

Все публикации